1. История создания. Место стихотворения в творчестве поэта. Брюсов написал это произведение в 1896 году. Оно вошло в последнюю часть сборника «Me eum esse» («Это – я»). Когда это произведение было в процессе написания, автору было 23 года, поэтому стихотворение следует отнести к раннему творчеству поэта. Этот период, в котором еще прослеживается юношеский максимализм, позднее Брюсов назовет декадентским. Во многом «Отречение» стало отражением мировоззрения поэта, определением своего места в мире. В стихотворении лирический герой, отмечает, что назначенный ему путь был дан ему свыше. Дорога героя – это отречение в пользу высшего искусства – поэзии. 2. Ведущая тема, идея. Ведущей темой стихотворения является тема поэта и поэзии: будущее поэта и предопределение поэтического искусства. Также «Отречение» можно отнести к философской лирике, потому что в произведении прослеживается, как герой думает о поиске своего жизненного пути. Противостояние поэта и общественности становится главным замыслом в стихотворении. 3. Жанр. Лирическое произведение. 4. Литературное направление Стихотворение Брюсова «Отречение» относится к символизму. В произведении явно прослеживаются следующие черты символизма: • «Двоемирие»: лирический герой как бы отстраняется от реального мира, переносится в мир музы: «Но вот он, твой путь, — отреченье». • Поэтика полифонического содержания (аллегория, намеки) отражена в следующий строках: «Как долго о я плакал, Как страстно грядущего ждал…» • Мифологическое содержание: внутри героя говорит «угрюмый оракул» 5. Лирический герой. Лирический герой в этом стихотворении становится «двойником» поэта. Подлинные переживания прерываются внутренними словами «двойника», который разрешает смятение персонажа. Внутренний голос утверждает новые принципы: жизнь героя должна принадлежать творчеству, поэт должен посвятить себя искусству без остатка. 6. Сюжет. Четкий сюжет в произведении не прослеживается: в стихотворении преобладают образы чувств. 7. Композиция произведения. Размер – амфибрахий. Рифма – перекрестная. Амфибрахий создает неспешный, но монументальный ритм стихотворения. «Отречение» можно разделить на две смысловые части. Две строки первого катрена характеризуют прежнюю жизнь героя – жизнь, полную переживаний бед и предвкушений предстоящего. Но внутренний голос прерывает волнение персонажа. И последние строки произведения содержат вывод внутреннего монолога: «угрюмый оракул» утверждает жизнь «отречения» лирического героя. Однако, поэтическое искусство гениально и вечно, ведь оно заставляет поэта смотреть в будущее. 8. Художественные средства. Брюсов использует лексику высокого стиля. В стихотворении преобладает инверсия. Также для создания эффекта твердости и решительности речи автор использует анафору: «Как долго о я плакал, Как страстно грядущего ждал…» и «Довольно!» сегодня сказал. Довольно!..» Используя аллегорию «угрюмый оракул», поэт обращает внимание, что в стихотворении внутренние слова лирического героя становится своеобразным прорицателем, дающим герою ответы на жизненные вопросы. В произведении «наставления» внутреннего голоса приобретают все большую ценность и важность для жизни лирического героя. Это можно проследить благодаря использованию градации на протяжении всего стихотворения.
Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей наклоняются. — словно мы видим окружающее глазами этих пьяных женщин. Смеются извозчики праздные, Сторонятся грубо прохожие. — люди реагируют так, как свойственно человеческой природе — не сочувствуют. И горестно церкви туманные Пред ними крестами склоняются. — а Бог прощает и жалеет...
всех, всем Очень интересна лексика и изобразительно-выразительные средства этого стихотворения. Точная, строгая рифма, свойственная стилю Валерия Яковлевича, рождает общую картину происходящего и формирует у читателя отношение: пьяная женщина некрасива и жалка, но заслуживает сочувствия. Люди не жалеют друг друга, а «церкви… горестно» склонились своими крестами…
ответ:Стихотворение было написано 16 апреля 1902 года.В 1900-х годах творчество Брюсова было очень противоречиво, он был, как бы расколот. Поэт писал о любви как о разрушительной страсти, писал о чувстве пресыщения жизни и прославлял смерть.Стихотворение является своеобразной исповедью, в нем говорится о поступках героя, о его отношениях с людьми, о поиске. Само название, «Я много лгал и лицемерил», раскрывает смысл произведения. Герой признает все свои пороки, но при этом ни у кого не просит прощения за содеянное.Повествование идет в виде воспоминания. Здесь нет обращений, но в тоже время мы понимаем, что стих-ие написано не просто так, не только для себя.Это произведение совсем не радостное, но грустным его тоже не назовешь. Оно вызывающее, бурное. Не зря последние 2 четверостишья заканчиваются восклицательными знаками. Читать его надо с чувством, с силой, даже с некоторой злобой.Лирический герой не такой как все люди, и из-за этого он не может сблизиться с кем-то. Если большинство лжет и прикрывает это или просит перед всеми прощенья, то он – нет. Его единственный судья – Бог, а не такие же лгуны как он. Герой в стих-ии исповедовался, но не перед окружающими, а перед Богом и собой, этим он как будто подвел всему итог.Думаю автор – это сам герой, они единое целое. Все что пережил и чувствовал создатель, пережило и чувствовало создание.Стих-ие чем-то напоминает мне классическую музыку, ведь именно она, обычно, то спокойная и тихая, то громкая и вызывающая. Здесь тоже самое, произведение то спокойное и грустное, то яркое и даже немного злое.Стих-ие написано в перекрестной рифмовке, размером хорей.Таким образом, стих-ие является исповедью поэта перед Богом, только он в праве судить наши поступки и нашу жизнь. В современной жизни люди мало задумываются о своих поступках и им всё равно, как на это смотрит Он, а если бы мы чаще анализировали себя и больше верили в Создателя жизнь стала бы если не лучше, то, наверное, спокойнее. Поэтому, мне кажется, стих-ие «Я много лгал и лицемерил» актуально и сегодня
Стихотворение, опубликованное в третьем по счёту сборнике Валерия Брюсова «Me eum esse» («Это я», 1897) под заголовком «Я люблю…», датируется июнем 1897 года. В это время двадцатитрёхлетний скандально известный поэт-декадент – всё ещё студент и всё ещё проживает в доме своих родителей, в большой семье, где с недавнего времени появилась выпускница французской католической школы в Москве, чешка по национальности, Иоанна Матвеевна Рунт: она служит гувернанткой младших детей Александра, Лидии и Евгении, и ей двадцать один год. Валерий к тому времени уже пережил две бурные любовные драмы (первая любовь Брюсова, Елена Краскова, скоропостижно скончалась от чёрной оспы весной 1893 года; со второй, Натальей Дарузес, он расстался в 1895 году) и в скромной гувернантке сумел распознать надёжную подругу, с которой он затем счастливо прожил до конца своей жизни (свадьба состоялась 28 сентября 1897 г.; пережив поэта на сорок лет, Иоанна Матвеевна Брюсова была верной хранительницей и издательницей его наследия).
Литературное направление и жанр
Верность раз навсегда избранному символизму Брюсов сохраняет и в этом стихотворении впервые прямо обращённом к самому важному человеку в его жизни и написанном в жанре классического любовного послания. В этом смысле прежде всего бросается в глаза эпиграф из Ф.И. Тютчева – любимца и «предтечи» русского символизма: «…между двойною бездной…». Эпиграф взят из стихотворения Ф.И. Тютчева «Лебедь»: в нём «лебедь чистый» показан между двойною бездной – Небом и Морем. Это, конечно, должен знать читатель стихотворения Брюсова. Тогда он легко воспримет символизм образа лирического героя как этакого «очищенного» от лебедя, готового начать жизнь с чистого листа – и тоже между двумя символическими безднами: Небо остаётся «на своём месте», а место Моря занимает («по Фрейду») бездонная и ещё неведомая («не-веста») бездна-стихия – Женщина.
Тема, основная мысль и композиция
Истинная любовь – вот тема этого стихотворения: любовь, которая не опускает человека до уровня инстинктивной, животной жизни, но, напротив, влечёт его к небу. Это весьма ответственное поэтическое послание Валерия Брюсова не только возлюбленной, но и самому себе, и своим друзьям, а более врагам – той «антидекадентской» критике, которая именно в нём, Брюсове, усматривала едва ли не главного провозвестника «декадентских» устремлений его поколения. В данном стихотворении уже можно видеть начало того «страстного рационализма», который вообще среди всех русских поэтов отличает Брюсова, сочетавшего, казалось бы, несочетаемое – «романтическую» страсть со строгим «классицистическим» рационализмом поэтического мышления и художественного построения. Так, вызывающе проста, предельно рациональна композиция стихотворения, выражающая его главную мысль и построенная на одном параллелизме, заявленном в первой строке и настойчиво повторённом в последней: любовь к единственной и главной женщине – любовь к небу.
Тропы и образы
Этот главный параллелизм («двойная любовь») раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как «двойные» картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как «простое» поэтическое описание неба, «просто» отражённого в глазах любимой – в чём и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, «атмосферой», которая и есть небо, – но в символическом плане «жизнью я дышу, любя» (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения «небесных» образов-символов даётся лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, «как лебедь на волнах», гордо реет между «бездной» неба и «бездной» взора любимой. Наконец, очень важен финальный образ-символ «заброшенности» (утраченного рая): «Так, заброшены на землю…» Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при любви: «…к небу всходим мы, любя...».
Размер и рифмовка
Брюсов – молодой, но уже известный (и даже скандально известный благодаря моностиху «О, закрой свои бледные ноги») адепт коротких строф – и в данном стихотворении щеголяет десятью двустишиями (число десять некратно четырём – восемь двустиший могли бы восприниматься как два катрена) с заведомо небрежными, «избитыми» рифмами: «тебя – любя» (дважды!), «глаз – нас», «поглощён – времён» и «волнах – мечтах».
Анализ стихотворенияКоличество символов863 Количество символов без пробелов713 Количество слов135Количество уникальных слов101Количество значимых слов40Количество стоп-слов52Количество строк32Количество строф8Водность70,4 %Классическая тошнота2,83Академическая тошнота11,6 %
1. История создания. Место стихотворения в творчестве поэта. Брюсов написал это произведение в 1896 году. Оно вошло в последнюю часть сборника «Me eum esse» («Это – я»). Когда это произведение было в процессе написания, автору было 23 года, поэтому стихотворение следует отнести к раннему творчеству поэта. Этот период, в котором еще прослеживается юношеский максимализм, позднее Брюсов назовет декадентским. Во многом «Отречение» стало отражением мировоззрения поэта, определением своего места в мире. В стихотворении лирический герой, отмечает, что назначенный ему путь был дан ему свыше. Дорога героя – это отречение в пользу высшего искусства – поэзии. 2. Ведущая тема, идея. Ведущей темой стихотворения является тема поэта и поэзии: будущее поэта и предопределение поэтического искусства. Также «Отречение» можно отнести к философской лирике, потому что в произведении прослеживается, как герой думает о поиске своего жизненного пути. Противостояние поэта и общественности становится главным замыслом в стихотворении. 3. Жанр. Лирическое произведение. 4. Литературное направление Стихотворение Брюсова «Отречение» относится к символизму. В произведении явно прослеживаются следующие черты символизма: • «Двоемирие»: лирический герой как бы отстраняется от реального мира, переносится в мир музы: «Но вот он, твой путь, — отреченье». • Поэтика полифонического содержания (аллегория, намеки) отражена в следующий строках: «Как долго о я плакал, Как страстно грядущего ждал…» • Мифологическое содержание: внутри героя говорит «угрюмый оракул» 5. Лирический герой. Лирический герой в этом стихотворении становится «двойником» поэта. Подлинные переживания прерываются внутренними словами «двойника», который разрешает смятение персонажа. Внутренний голос утверждает новые принципы: жизнь героя должна принадлежать творчеству, поэт должен посвятить себя искусству без остатка. 6. Сюжет. Четкий сюжет в произведении не прослеживается: в стихотворении преобладают образы чувств. 7. Композиция произведения. Размер – амфибрахий. Рифма – перекрестная. Амфибрахий создает неспешный, но монументальный ритм стихотворения. «Отречение» можно разделить на две смысловые части. Две строки первого катрена характеризуют прежнюю жизнь героя – жизнь, полную переживаний бед и предвкушений предстоящего. Но внутренний голос прерывает волнение персонажа. И последние строки произведения содержат вывод внутреннего монолога: «угрюмый оракул» утверждает жизнь «отречения» лирического героя. Однако, поэтическое искусство гениально и вечно, ведь оно заставляет поэта смотреть в будущее. 8. Художественные средства. Брюсов использует лексику высокого стиля. В стихотворении преобладает инверсия. Также для создания эффекта твердости и решительности речи автор использует анафору: «Как долго о я плакал, Как страстно грядущего ждал…» и «Довольно!» сегодня сказал. Довольно!..» Используя аллегорию «угрюмый оракул», поэт обращает внимание, что в стихотворении внутренние слова лирического героя становится своеобразным прорицателем, дающим герою ответы на жизненные вопросы. В произведении «наставления» внутреннего голоса приобретают все большую ценность и важность для жизни лирического героя. Это можно проследить благодаря использованию градации на протяжении всего стихотворения.
Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей наклоняются. — словно мы видим окружающее глазами этих пьяных женщин. Смеются извозчики праздные, Сторонятся грубо прохожие. — люди реагируют так, как свойственно человеческой природе — не сочувствуют. И горестно церкви туманные Пред ними крестами склоняются. — а Бог прощает и жалеет...
всех, всем Очень интересна лексика и изобразительно-выразительные средства этого стихотворения. Точная, строгая рифма, свойственная стилю Валерия Яковлевича, рождает общую картину происходящего и формирует у читателя отношение: пьяная женщина некрасива и жалка, но заслуживает сочувствия. Люди не жалеют друг друга, а «церкви… горестно» склонились своими крестами…ответ:Стихотворение было написано 16 апреля 1902 года.В 1900-х годах творчество Брюсова было очень противоречиво, он был, как бы расколот. Поэт писал о любви как о разрушительной страсти, писал о чувстве пресыщения жизни и прославлял смерть.Стихотворение является своеобразной исповедью, в нем говорится о поступках героя, о его отношениях с людьми, о поиске. Само название, «Я много лгал и лицемерил», раскрывает смысл произведения. Герой признает все свои пороки, но при этом ни у кого не просит прощения за содеянное.Повествование идет в виде воспоминания. Здесь нет обращений, но в тоже время мы понимаем, что стих-ие написано не просто так, не только для себя.Это произведение совсем не радостное, но грустным его тоже не назовешь. Оно вызывающее, бурное. Не зря последние 2 четверостишья заканчиваются восклицательными знаками. Читать его надо с чувством, с силой, даже с некоторой злобой.Лирический герой не такой как все люди, и из-за этого он не может сблизиться с кем-то. Если большинство лжет и прикрывает это или просит перед всеми прощенья, то он – нет. Его единственный судья – Бог, а не такие же лгуны как он. Герой в стих-ии исповедовался, но не перед окружающими, а перед Богом и собой, этим он как будто подвел всему итог.Думаю автор – это сам герой, они единое целое. Все что пережил и чувствовал создатель, пережило и чувствовало создание.Стих-ие чем-то напоминает мне классическую музыку, ведь именно она, обычно, то спокойная и тихая, то громкая и вызывающая. Здесь тоже самое, произведение то спокойное и грустное, то яркое и даже немного злое.Стих-ие написано в перекрестной рифмовке, размером хорей.Таким образом, стих-ие является исповедью поэта перед Богом, только он в праве судить наши поступки и нашу жизнь. В современной жизни люди мало задумываются о своих поступках и им всё равно, как на это смотрит Он, а если бы мы чаще анализировали себя и больше верили в Создателя жизнь стала бы если не лучше, то, наверное, спокойнее. Поэтому, мне кажется, стих-ие «Я много лгал и лицемерил» актуально и сегодня
Объяснение:
Стихотворение, опубликованное в третьем по счёту сборнике Валерия Брюсова «Me eum esse» («Это я», 1897) под заголовком «Я люблю…», датируется июнем 1897 года. В это время двадцатитрёхлетний скандально известный поэт-декадент – всё ещё студент и всё ещё проживает в доме своих родителей, в большой семье, где с недавнего времени появилась выпускница французской католической школы в Москве, чешка по национальности, Иоанна Матвеевна Рунт: она служит гувернанткой младших детей Александра, Лидии и Евгении, и ей двадцать один год. Валерий к тому времени уже пережил две бурные любовные драмы (первая любовь Брюсова, Елена Краскова, скоропостижно скончалась от чёрной оспы весной 1893 года; со второй, Натальей Дарузес, он расстался в 1895 году) и в скромной гувернантке сумел распознать надёжную подругу, с которой он затем счастливо прожил до конца своей жизни (свадьба состоялась 28 сентября 1897 г.; пережив поэта на сорок лет, Иоанна Матвеевна Брюсова была верной хранительницей и издательницей его наследия).
Литературное направление и жанрВерность раз навсегда избранному символизму Брюсов сохраняет и в этом стихотворении впервые прямо обращённом к самому важному человеку в его жизни и написанном в жанре классического любовного послания. В этом смысле прежде всего бросается в глаза эпиграф из Ф.И. Тютчева – любимца и «предтечи» русского символизма: «…между двойною бездной…». Эпиграф взят из стихотворения Ф.И. Тютчева «Лебедь»: в нём «лебедь чистый» показан между двойною бездной – Небом и Морем. Это, конечно, должен знать читатель стихотворения Брюсова. Тогда он легко воспримет символизм образа лирического героя как этакого «очищенного» от лебедя, готового начать жизнь с чистого листа – и тоже между двумя символическими безднами: Небо остаётся «на своём месте», а место Моря занимает («по Фрейду») бездонная и ещё неведомая («не-веста») бездна-стихия – Женщина.
Тема, основная мысль и композицияИстинная любовь – вот тема этого стихотворения: любовь, которая не опускает человека до уровня инстинктивной, животной жизни, но, напротив, влечёт его к небу. Это весьма ответственное поэтическое послание Валерия Брюсова не только возлюбленной, но и самому себе, и своим друзьям, а более врагам – той «антидекадентской» критике, которая именно в нём, Брюсове, усматривала едва ли не главного провозвестника «декадентских» устремлений его поколения. В данном стихотворении уже можно видеть начало того «страстного рационализма», который вообще среди всех русских поэтов отличает Брюсова, сочетавшего, казалось бы, несочетаемое – «романтическую» страсть со строгим «классицистическим» рационализмом поэтического мышления и художественного построения. Так, вызывающе проста, предельно рациональна композиция стихотворения, выражающая его главную мысль и построенная на одном параллелизме, заявленном в первой строке и настойчиво повторённом в последней: любовь к единственной и главной женщине – любовь к небу.
Тропы и образыЭтот главный параллелизм («двойная любовь») раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как «двойные» картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как «простое» поэтическое описание неба, «просто» отражённого в глазах любимой – в чём и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, «атмосферой», которая и есть небо, – но в символическом плане «жизнью я дышу, любя» (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения «небесных» образов-символов даётся лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, «как лебедь на волнах», гордо реет между «бездной» неба и «бездной» взора любимой. Наконец, очень важен финальный образ-символ «заброшенности» (утраченного рая): «Так, заброшены на землю…» Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при любви: «…к небу всходим мы, любя...».
Размер и рифмовкаБрюсов – молодой, но уже известный (и даже скандально известный благодаря моностиху «О, закрой свои бледные ноги») адепт коротких строф – и в данном стихотворении щеголяет десятью двустишиями (число десять некратно четырём – восемь двустиший могли бы восприниматься как два катрена) с заведомо небрежными, «избитыми» рифмами: «тебя – любя» (дважды!), «глаз – нас», «поглощён – времён» и «волнах – мечтах».